Читать стихи, прозу, слушать песни поэта, барда Лидии Оганесян.
На этой странице Вы можете

читать стихи - Философская лирика поэта

Лидии Оганесян.
 
В чем смысл? В чем истина? Где грань между добром и злом? Божественная сущность мирозданья и наше место в нем? Что жизнь – короткое мгновенье перед лицом Вечности. А что за гранью, там, откуда никто не возвратился? Одни сплошные вопросы!
По тонкой, едва заметной стежке идти на свет истины, чтобы однажды прозреть и принять бесценный дар откровения и, может быть, на шаг приблизиться к постижению тайны.
НазваниеВоспроизвестиВремя
Когда-нибудь потом...
(Стихи Л. Оганесян.)
PLAY
PAUSE
STOP
1:26 мин
 
Для раскрытия текста кликните (нажмите) на название.
 
А когда вострубит горний ангел,
послышится пенье,
и разверзнется свод,
и душа упадёт на колени,
воздевая крыла,
не решаясь поднять долу очи
и твердя лишь безмолвно слова:
не прогневайся, Отче!
Я жила на земле,
оставаясь не хуже, не лучше,
слишком часто, невзгоды кляня,
полагалась на случай,
и пока не узнала, как жить,
чтоб честнее и проще.
Научи меня,Господи,
и не оставь меня, Отче! –
так молила душа.
И под куполом неба ей внемля,
голос, чуть задрожавший,
как гром, оглушил эту землю
и сказал: Не печалься, дитя,
подними свои очи,
я пришёл не карать, а спасать.
Я – Отец, а не отчим!

Все кончено. Окна потухшие взоры
потупили. Их омывает слезами
косыми, безвкусными яростный дождь.
Эфир сотрясает дрожь.

Все кончено. Взгляд не найдет приюта.
И яблоки глаз, повернувшись внутрь,
тихо следят, как не спеша
их покидает душа.

Все кончено. Боль, исторгавшая крик,
ушла на какой-то другой материк.
Палач исполнил работу.
И тихо заплакал кто-то...
Глуха непонимания стена.
Горьки немилосердные потери.
Старею я, должно быть, я старею,
и эта жизнь – разлучница сама.
А говорят , весна уже настала,
и, говорят, пришла пора любить.
Свою судьбу я, как тетрадь, листала
с вопросом вечным: быть или не быть?
Средь многолюдия, сплошных отточий
я одиночка среди одиночеств.
Я одиночка. Мне не нужно стаи,
и мне понятна истина простая:
была я и останусь безымянной.
Как имя дать безвременью и тайне?
Я ракушка морская – дно роднее,
но звезды манят нежностью своею.
И Муза дарит образ солнцеликий.
Проходят люди, годы, строчки, книги.
Лишь одиночество пройти не может.
Лишь боль одна едва-едва тревожит.
Граница восхода изломана, как горизонт,
тягучими тучами. Тысячелетья пронзая,
бессонное солнце на землю светить не устало,
и каждое утро восход заступает в дозор.

Вуаль облаков не затмит солнцеликий овал,
смягчив ослепительный блеск, - красоту совершенства.
Небесные ливни обрушатся, словно обвал,
и солнце забьётся в объятьях стихии, как сердце.
Гудит каменотёс неугомонный.
Вода кипит, как пламя в жерле горна.
Венчает пышной пеной, как короной,
грот каменный. Вода кипит, как грог,
и если долго всматриваться в волны,
то кажется, что видишь их исток.

Так встречи волн и каменной твердыни
лишь множатся от века и доныне.
Сквозь брызги горизонт курится дымный,
и торжествующе горит восток.
Но в схватке многоопытных гигантов
всё чаще различаю имя: Бог!
Есть лист. Есть жизнь.
Есть связь меж ними, свято
хранящая истоки и итог.
Ритм бытия свой обретает слог,
и ритмом строк вся эта жизнь объята.
Гляжу на строки, а затем - на дни:
Вкруг - друг за другом гонятся они.
Что есть исток? где видится итог? -
Определить сумеет только Бог!
Заморочены мы мОроком московским.
Окольцованы мы кольцами дорог.
И, куда спешим, себе сбивая ноги,
опасаюсь, что не знает даже Бог.

И, с опаскою взирая на детей своих,
Он, наверное, не в силах нас понять,
почему же, спотыкаясь на колдобинах,
мы не можем ясный путь себе избрать.

Ведь всему учили нас не раз в истории,
и пути известны все наперечёт,
но, сходя упорно с этой траектории,
опыт предков не берём опять в расчет.

Зная, что конечно всё и, в общем, пагубно
оставлять себе что-либо про запас,
ищем радости и тщетно ждём отрады мы,
позабыв, что радость жизни только в нас.
И будет новый день необъясним:
лазурь его разрушит царство тени,
и люди, словно робкие растенья,
взглянув на солнца луч, сольются с ним.

И растворятся в сказочном потоке,
наполнившем весь мир. И свод небес
прольётся музыкой вселенских месс,
которая приблизит нас к истоку

всего, что называем словом "жизнь".
В нём торжество читаем в каждом звуке.
Знак равенства меж радостью и мукой
поставит жизнь, рождающая смысл.
И когда я научусь
говорить с травой словами.
И когда не побоюсь
раздарить душевный пламень.
И когда, с волной борясь,
стану легкой и бесстрашной,
отдаваясь вечной страсти,
той стихии не боясь.
И когда во всём свершусь,
мне раскроет двери тайна.
И как будто бы нечаянно
к этой тайне прикоснусь...
И путник шел. И поднимался дым
от дальней сопки. Жаждою томим,
он шел и шел вперед и вверх. За ним
осталась лишь пустынная дорога.

Он шел и, отдаляясь от людей,
все глубже погружался в мир идей.
И, увлекая, словно чародей,
пред ним струилась дальняя дорога.

И каждый камень был суров и гол,
и каждый новый кряж торчал, как кол,
но сквозь суровый этот частокол
вела его тернистая дорога.

Лишь шаг - и он ответит на вопрос...
Ему казалось, он чуть-чуть подрос.
Он был один. Внизу царил хаос.
А в глубине души росла тревога.
2.

Что такое свобода? Быть может,
то полет в поднебесье крылатый
иль волны горделивой горбатой
бег лихой? Но знакомый сюжет:
волны к берегу мчатся, а птица
все ж когда-то на землю садится -
наступает свободе конец -
так задумал Творец.

Что свобода твоя, Человек?
Не паришь ты спокойно над бездной,
не беснуешься пеной морскою,
песней не оглашаешь победной
мир. Томишься невольной тоскою,
молчаливо кончая свой бег...
Что свобода твоя, Человек?

3.

И дерево себя перерастает.
И кроной шелестит под легким ветром.
И обнимают ствол могучий ветви.
И тихий шепот в воздухе витает.
Но с высоты последнего листа
увижу я, что формула проста:
он вырвался и шелеста не слышит,
и устремляется все выше, выше,
и, продолжая вновь свое движенье,
приходит с небом в соприкосновенье...

Я говорю про лист - частицу древа.
И ведь неважно справа или слева
он вырос, чтобы вырваться в простор
голубизны. Он - не шпион, не вор,
первопроходец, может быть, вполне,
но, впрочем, говорить о том не мне...
... Он шелеста не слышит, но струится
в нем кровь, и в том магическая связь
меж матерью и сыном, что стремится
поняв, отдать...
И в лоно возвратясь,
мечтает вновь в простор пуститься синий.
Но как ему поверишь ты, в бессилье
взирая снизу? Точка, да и только -
он мал, и в нем ты не увидишь толка.

Но как понять? - спросил ты. И в ответ
я стала веткой, стеблем, корнем, соком
и вознеслась так высоко- высоко,
что на мгновенье увидала свет.
Какая чудная пора!
На небе полная Луна.
Вот так бы в кухне до утра
сидеть, не ведая утрат.
Сидеть, плетя из рифм и слов
таинственный ночи покров,
их посвящая в темноте
Луне и морю, и мечте.
И я на краешке земли,
где отгорели фонари,
и в лужах плещется Луна,
ночь эту проведу без сна.
Как быстротечно время,
как стремительно
проходит час.
И вот опять - разлука.
Но день сменяет ночь,
А радость - мука.
Из памяти глубин -
лишь эхо звука
прощальных слов
звенящих многоточье...
Как Гордиев узел
распутать нельзя,
а только рубить
сталью, так я выбираю
свободу для
не снившихся мне
баталий.

Как жизни бесконечная спираль
закручена витиевато-хитро.
Трагическая мина так же быстро
сменяется на маску комедьянта,
точнее же, не маску - а гримасу,
и даже утонченнейшее чувство,
случайно обнажившее изнанку,
такая же банальная вульгарность,
как смерть, заставшая в нелепой позе,
и в этом есть трагедия и фарс.
И самое трагическое в том,
что с каждым днем все явственней изнанка.
Когда бы ключ в моей руке,
когда бы месть в моей душе,
когда б измена пролегла
меж нами чёрной полосой,
когда бы не было ночей
на смятых простынях без снов,
когда б всё это без затей
не называли мы любовь
когда б старели без седин,
тогда б ни слёз и ни морщин
не стало б в жизни, и причин
мы не нашли бы для тоски,
и не рождались бы стихи,
и не влекло бы птиц на юг,
и вовсе стало б недосуг
для слёз и смеха, и кручин.

Но даже если всё o'key,
для счастья не хватает дней.
Когда до счастья остается только шаг,
всего один, но самый неподъемный,
тепло твое струится, словно флаг,
над волею моей непобежжденной.

Так перед верой отступает страх,
 советчик слабый и насмешка злая,
но так болит душа в стальных тисках,
и как на шаг решиться , я  не знаю.

Лишь сердца бой, лишь боль в груди, лищшь плач.
Я статуей себе при жизни стала.
Судьба – моя ведунья, мой палач,
меня на бой последний призывала.

И, может быть, людской надменный суд
иль Божий праведный меня повергнут,
но я пройду покорно свкозь редут,
на голос пустоты меняя бездну

многоголосия.Грядущих дней
я не считаю, чтоб не обмануться,
но каждый миг оставшийся сильней
меня зовет к гармонии вернуться.
Когда душа перерастает тело
и рвётся оболочка бытия,
всё движется, растет. И в зеркалах
от образов до собственного «я»
уже не обозначены пределы.

Когда душа, перерастая, в звук
пытается одеть всю эту землю,
стремясь озвучить сонную картину,
но всё молчит, звучанию не внемля,
и слиты вместе счастье и недуг.

Тогда душа обнимет, как дитя,
осиротевшее своё обличье,
взирая на безмолвность окруженья.
Портняжное искусство возвеличив,
так, вырастая, платья шьют шутя.

Но к прошлым одеяниям привычка
ещё влечет и шлёт воспоминанья.
И что первично – это ль не вопрос?
По швам трещит, но раздвигает грани поношенное тёртое обличье.
Когда-нибудь потом
в неведомые дали
мы пустимся стремглав
стрелой из колчана,
и звякнет тетива
в надрыве и печали,
когда-нибудь потом
напишутся слова.

Когда-нибудь потом,
почти достигнув цели,
замрем в полете мы,
свой прерывая бег,
и будем ликовать,
остановив мгновенье,
когда-нибудь едва
познав, что человек -

стрела из колчана,
запущенная в небо,
чтоб одолеть барьер
прозрачной синевы.
Когда-нибудь потом,
едва коснувшись неба,
нам встреча суждена
в отрыве от земли.
Когда от бессонних ночей
рябь в глазах.
и безумье крадётся,
словно боль или страх,
тогда на листе возникает
словесная вязь,
нарушающая привычную
смыслов связь.
Нанизывая на жизни
тонкую нить
невнятные для рассудка
бусины снов,
которым, кажется,
не суждено быть,
встречаешь рассвет,
ощущая, что жизнь - новь.
А позже - взбираешься в гору
прожитых чувств.
А позже вдруг ощущаешь
забытый их вкус.
Нечаянно прикасаясь
к крыльям мечты,
в испуге бросаешься прочь
от заветной черты.
И грезишь о счастье,
а рядом бредёт день,
всю жизнь превращая
в прекрасной мечты тень.
Куда нас мчит украденное счастье,
быть может, в дом, а может, и из дома.
Толпа нас поглощает безучастно -
и эта истина давно знакома.
Бежим от жизни, укрываясь в дебрях
то памяти, то ветреных влечений,
срывающих ненужные одежды,
манящих в глубь нежданных приключений.
Играет кровь, вздымает вихри страсти
рождённое иллюзиями чувство.
А сердце чаще делится на части -
работа, дом, влюбленность и искусство...
Лишь только боль
ещё ведёт вперёд.
Лишь только боль
сплетает паутину,
искусно связывая воедино
тончайшей нитью
горечь и любовь.
Лишь только боль
мне говорит: живи!
Раз чувствуешь
надсадный скрежет сердца.
Душа, что мой стакан, полупуста
и даже у камина не согреться.
Такая пустота,
что тает крик,
и хочется,
как зеркало, разбиться,
чтоб заиграли мелкие частицы
в мозаике бессмысленных интриг.

©2012 Все права принадлежат автору.При перепечатке ссылка на на САЙТ обязательна.

На этом сайте вы можете без СМС, он - лайн, без ожидания и рекламы

читать и скачать бесплатно стихи

Для вашего удобства произведения расположены по жанрам. Для раскрытия текста кликните (нажмите) на название. Для вашего удобства все материалы расположены в алфавитном порядке. Приятного вам времяпрепровождения!